Почему Петр Порошенко сделал ставку на страх в качестве базового элемента своей избирательной кампании? Что им движет? Какие базовые мотивы? Почему у порохоботов явные проблемы с логикой? Как будет действовать Юлия Тимошенко в случае победы на выборах?
Предлагаем вашему вниманию полную стенограмму беседы Юрия Романенко с политтехнологом Сергеем Гайдаем о перспективах президентских выборов в Украине.
– Добрый день уважаемые телерадиослушатели, зрители нашего канала «Хвиля», бездельники всякие, которые сёрфятся по инету. Приветствуем вас вновь и сегодня у нас очередной, я думаю будет интересный эфир с интересным человеком, политтехнологом… Не знаю, можно тебя так назвать?
– Да я уже привык к политтехнологу.
– Политтехнолог. Потому что я, честно говоря, не обращаю внимания – как называют, так называют. Либо скотиной не называли. Сергей Гайдай у нас в студии.
– Добрый день.
– И о чём мы будем говорить? Ну конечно о нём, о родном, о самом близком для нас, для всех человеке, который проникает во все… Ну в плоть ещё не проникает в нашу, но в сознание уже зараза влез так, что хватаешься за голову. Пётр Алексеевич Порошенко. Приближаются выборы, 31-го марта первый тур и, судя по всему, он будет очень горячим. Я не знаю, доползём ли мы до второго тура, потому что у меня впечатление и ощущения очень тревожные. Мне кажется, что мы можем столкнуться с проблемами уже в первом туре. Мне кажется, что если Пётр Алексеевич не пройдёт… А для этого есть масса предпосылок, связанных с тем, что «Сетки» не такие эффективные, как они там рисуют, потому что если у нас такой коррупционный монстр образовался, а Пётр Алексеевич там восседает наверху, то было бы удивительно, если бы в рамках этого коррупционного монстра свои же люди не воровали деньги, которые откладываются там на подкуп избирателей. И есть масса сигналов, буквально мне вчера, сегодня «полевики» которые работают в регионах говорят, что никто тысячу гривен не раздаёт, сотка-двести гривен в лучшем случае доходит до конечного избирателя, а в некоторых регионах вообще даже ничего и не начинали раздавать. Всё это заставляет задать вопрос: ну тогда он даже может не пройти во второй тур. И он же не тот человек, который будет вот просто так сдаваться. Ты с ним работал в своё время, консультировал его, и на твой взгляд, согласен ли ты с тем тезисом, который сказал Владимир Грановский, что в отличии от всех остальных кандидатов, которые играют, Пётр Алексеевич не играет. Потому что для него поражение – это больше, чем просто поражение в политической игре. И поэтому он «упрётся рогом». И упрётся таким образом, что будет играть на самых таких базовых вещах, прежде всего на страхе у определённой части электората, на страхе перед войной, страхе перед вторжением Путина, на страхе, что будет страх и ужас после того, как он уйдёт. Вот на твой взгляд, какие у него базовые мотивации как у личности, который оказался в такой сложный, переломный этап в его карьере, в его судьбе.
– Ну первое – я не общаюсь с ним где-то с 2012 года, поэтому конечно от моего внимания могли ускользнуть очень многие его какие-то эволюционные вещи, куда он там проэволюционировал. Во-вторых, будет играть-не будет играть… Тут, извините осталось дней десять, по-моему…
– Ну да, десять.
– Десять дней. И он уже играет на страхе. Вот я вчера тоже был на эфире, где так меня спрашивали и раскладывали три основные кампании, чтобы я проанализировал Зеленского, Тимошенко и Порошенко. И я говорил: «Давайте попытаемся свести, вот условно говоря к каким-то таким базовым вещам». Вся кампания Петра Алексеевича – это страх. Это страх. Он человек, который, и это ему очень соответствует, потому что он человек, который держит своё окружение, своих людей вокруг на страхе. Вот, «если не я, то всё». На запугивании, у него очень много агрессии личной. Он такой человек авторитарный. И я, например, очень со многими знаком людьми «за кулисами» в политике. Например, с Юлией Тимошенко я долгое время не был лично знаком «за кулисами», но тут вот случилось, что всё-таки не очень много я посмотрел на неё. И обнаружил такую вещь, что если Пётр Алексеевич внутри своей команды, в офисе со своими людьми вполне нормально выглядит, когда он кричит, орёт, агрессирует, бросает тяжёлые предметы порою…
– Даже так…
– Да, если под руки попадаются. А его рисуют таким цивилизованным, хорошим человеком, а Юлю жлобиной, часто приписывают, что вот она такая, страшный человек, что она такая хитрая. Но я никогда не видел, чтобы Юлия Владимировна даже повышала голос именно в ситуации не презентабельной, когда у неё там внутренние какие-то разговоры между своими, там много шуток. Даже я вам скажу, её окружение не боится сказать что-то, несоответствующее мнение (ее представлениям – прим. Ю.Р). Она это слушает спокойно. Понятно, что сама принимает решение и так далее. У Петра Алексеевича, если что-то не так сказали, в общем можно сильно получить.
– Ну это правда на счёт Юлии Владимировны, это правда. Сделаем ход в сторону, но я вспомнил такой забавный момент. 24 августа прошлого года она там собрала по «Новому курсу» тусовку, и я ж там тоже немножко участвовал…
– Мы ж там все…
– Был забавный момент, когда она спросила: «Є тут люди, які проти парламентської республіки»? А я являюсь как раз адептом президентской республики, что нужно убрать премьерскую вертикаль, оставить президента, и лучше пусть будет такая модель, допустим, как в Штатах. И я такой посмотрел по сторонам, и поднял единственный руку, и она так на меня посмотрела… Ну да, говорит: «Я знаю що у вас є свої мотиви». То есть в этом плане, если ты описываешь вот Петра Алексеевича так как есть… Я просто с ним не общался никогда, не знаю, но отличие существенное.
– И второе. Если вы уже говорите о человеке, он бретёр. Бретёр – это человек, который видит жизнь как серию конфликтов, которые он обязательно должен выиграть любой ценой. Если я не ошибаюсь, бретёрами называли офицеров русской Имперской армии, которые нарывались на дуэли постоянно, видели смысл жизни как дуэль, в которой они участвовали, и вот, такие дуэлянты, бретёры, которые хотели драться. Он любит драться, он получает скорее всего от этого адреналин и кайф.
Я помню такой момент, у меня вот такое общение было близкое, наверное, где-то в 2002 году. Когда была кампания парламентская «Нашей Украины» в 2002 году, моя команда «торчала» на его округе. Порошенко приезжал из Киева наездами. И вот очередной чудной наезд, который был строго расписан, с кем он встречается по графику. Мы с ним едем и вдруг приходит информация, что в это же момент Михаил Бродский встречается с избирателями где-то вот в Виннице, на его округе. По-моему, на тот момент Бродский был противником политическим, по-моему даже у Юлии Владимировны он был в тот момент, которая тогда, в 2002-м году имела проблемы с Кучмой, была с ним в конфликте… И вообще, как политик она возникла тогда, показав что может взять там семь или восемь процентов, что было удивительно для недавней соратницы Лазаренко. И вот он узнаёт это и мне говорит: «Поехали на встречу к нему». Я говорю: «А зачем? У нас там свой график». «Ну я выйду и типа вот поломаю ему встречу. Войду в зал там, начну ему задавать вопросы и так далее», — отвечает Порошенко. Я говорю: «Зачем? Это ничего не решит». И он так на меня смотрит и говорит: «Подожди, а драйв»? Вот ради чего, говорю, это ничего в наших выборах не решит, это нам никаким образом не повлияет на выборы. А драйв получить, вот…..
У меня есть хороший знакомый, Николай Катеринчук, который сейчас находится в команде Гриценко, и в частной беседе он мне тоже сказал: «По-моему, — говорит, — мы все играем в выборы, а Пётр Алексеевич играет в результат». И это правда.
Другой вопрос, на который я часто отвечал – где границы Петра Алексеевича, в части что он может себе позволить. А нет границ. И более того, именно мой мотив, почему важнейшей задачей этих выборов является не кого-то выбрать, а сделать всё, чтобы Пётр Алексеевич ушёл, потому что я считаю его самой большой опасностью для страны. Потому что, когда человек не имеет этих границ, мы можем иметь своего маленького Путина. Я хочу напомнить всем, то, что все не видели и не знают: Путин в свою первую кампанию, вообще, когда он появился, очень «на ура» воспринимался всеми либералами и демократами России. Они считали его своим человеком. Это был человек из окружения Собчака. «Ну да, — говорили российские либералы, — у него есть один недостаток, он из КГБ-истского окружения, но там же тоже есть честные, хорошие офицеры… »И они думали, что он построит такую либеральную Россию. А самым главным признаком вообще либерального общества — это наличие политической конкуренции. Это даже меня может оправдывать, потому что моя профессия в принципе в своей основе является обслуживающей профессией политическую конкуренцию… Когда люди хотят поконкурировать за избирателя, они невольно обращаются к политическому маркетингу, то есть да вот, когда говорят, помогает им рождать на себя спрос. Так вот Путин. Первое, что он делал, он стал в первый, во второй свой срок методично зачищать поле. Он просто стал уничтожать политическую конкуренцию. Кого-то сажал, как Ходорковского. Находились дела. Кого-то выгонял из страны, как Березовского. А кого-то просто убивал, как Немцова или, ну чуть позже… И, вообще, открылось огромное такое говнометание и замазали говном, и сравняли с землёй и уничтожили всех политических конкурентов. Какую-нибудь Новодворскую превратили в совершенно сумасшедшую и так далее. Обратите внимание, как ведёт себя Пётр Алексеевич с политической конкуренцией.
– Да. Сейчас.
– Ровно то же самое. Включена на Банковой огромная машина говнометания, рождено огромное количество фейков, рассказы о том, что Саакашвили и страны выброшен, какая-нибудь Надя Савченко посажена по абсолютно фейковым обвинениям. Все же это прекрасно понимают, что… Ну какой к чёрту заговор, когда из всех заговорщиков девять человек были подставными.
– СБУ-шники.
– Да. То есть посажена действительно за разговоры. И она совершенно права. Кто на кухне не говорит о том, что Верховную Раду надо взорвать? Но она это говорила не на кухне, она говорила это с ССО-шниками (Силы специальных операций), с подчинёнными того же Кривоноса, который теперь неожиданно для всех поддержал Порошенко, и так далее. Поэтому имея вот такого человека по характеру во власти, мы можем легко лишиться самой главной ценности, которая нас отличает от России – свободы.
– Сто процентов.
– Свободы слова, свободы выражать свое мнение, политического многообразия, политической конкуренции. Он это поле зачищает. Более того – если он останется и пройдёт туда, то он его будет зачищать ещё с больше степенью, потому что повторит путь Путина. У Путина это очень началось когда он увидел, какая опасность для него лично есть от политических конкурентов и от свободных СМИ. НТВ «хлопнул»… Потому что вот когда говорят, вот такой перелом произошёл, когда у них «Курск» утонул и его резко стали критиковать. Та же тема армии. Что оказалось, что парень, который взялся за оборону страны, выиграл войну с Чечнёй, не всё в порядке в армии, видите, целый «Курск» тонет. И его активно стали критиковать и конкуренты и всё, и он просто это поле зачистил.
– Березовский за это и вылетел, собственно говоря. Он не понял, что правила игры совершенно изменились.
– Да. Совершенно верно. Пётр Алексеевич – это полный аналог Путина. Полный аналог Путина.
– Да. И вот ситуацию с Березовским Пётр Авен отлично описывает в «Эпохе Березовского», что вот Березовский не понял, что это не Володя уже, а Владимир Владимирович. И, собственно говоря, с «Курском» ситуация была точно та же.
– Есть две, скажем так, две вещи, которые тоже характеризуют личности. Кого ни спрашиваешь из близких знакомых Петра Алексеевича, которые себе позволяют смелость его характеризовать, говорят — невероятно жадный человек. Жадный, и второе – это ненасытный. То есть нет того предела, когда он остановится. Всегда говорят, ну, типа… Причём, меня это так удивляет, потому что один из диалогов, который я от него слышал, это была критика Януковича, при чём не критика Януковича публичная, а вот в частном разговоре он критиковал и говорил, что ну, вот, Янукович, когда он был президентом… Ну вот, понимаешь, — говорил он мне, — что человек, у которого состояние оценивается в полтора миллиарда долларов как у меня, и человек, у которого оценивается состояние в четырнадцать миллиардов долларов, или семнадцать, не помню, так он оценивал состояние Януковича – да ничем не отличается в обычной жизни. Я всё могу позволить себе, все, что может позволить себе Янукович. Яхта у меня будет ровно такая же, машина у меня будет ровно такая же, а вертолёт ровно такой же, дом ровно такой же. Ну и это и правда. Если вы сравните Межигорье и нынешний «маєток» Президента в Козине, они очень схожи и они ничем не отличаются по образу жизни. Тот ездил с севера в Киев с мигалками и кортежем – этот ездит с юга в Киев с мигалками и кортежами. Он не ездит на велосипеде, как Голобородько, он не ходит пешком на работу и более того, он сел ровно в то же кабинет и малахитовое пресс-папье, которое стояло у Януковича, также стоит на этом же столе у президента Порошенко. Но меня удивляло тогда в этих рассуждениях, потому как он на своих полтора миллиардах так и не остановился. Главный его мотив в президентстве – продолжение личного накопления капиталов, финансовых потоков, при чём мне это не очень понятно, в чём дальше смысл, потому как вот спич, что обычный человек, переходя какую-то грань богатства, уже просто не может ничем отличаться… Ющенко ещё говорил, что руки две: вот здесь буханка и здесь буханка, третью уже не возьмёшь, в этом нет смысла. Но мне думается, что это какой-то статус. Вот очень важно иметь статус для таких людей.
— Знаешь, мне кажется, что это вот оттуда, из советской эпохи, а может ещё дальше, из эпохи Российской империи, когда статус действительно очень важен и когда возможность показушным образом потреблять, это его подтверждало. Ведь вспомним, в Советском Союзе очень немного было людей, которые могли ездить на черной «Волге», или показать что ты можешь джинсы носить там…
– А это всё было регламентировано. Ты получал статус и черную «Волгу» от государства, но две черные «Волги» уже получить не мог.
– Да. Но в этом была ценность, потому что очень немногие люди могли иметь такой показной статус, и они все подсознательно, ну не все, но многие люди к этому подсознательно стремились. Вот когда появилась возможность удовлетворить все свои материальные потребности, которые в Советском Союзе ты удовлетворить не мог, ты начинаешь грести, грести…
– Я вспомнил. Вот у меня был момент, который наверное обычному обывателю очень интересен. Ну понятно, что Пётр Алексеевич ездил на «Мерседесах» бронированных. Ну и ездит наверное. И был такой момент, когда ему захотелось со мной о чём-то поговорить во время выборной кампании, и мы договорились так, что я должен подъехать к его дому, он тогда ещё жил на Грушевского, 7, если не ошибаюсь. Вот длинный сталинский дом, который ведёт к высотке, которая тоже сыграла определённую роль…
– Ахметовская высотка…
– Да. И он там жил. И он сказал – подъезжай, я как раз буду ехать в штаб к Ющенко. Напоминаю, что штаб Ющенко находился на Боричевом Тике. Такая странная уличка на Подоле. И пока мы будем ехать, мы поговорим. Важный был какой-то разговор. А у меня в то время была первая моя машина, это был такой необычный, как я считал автомобиль Renault Scenic Rex 4. Это такой гибрид, но не гибрид в смысле по двигателю, а странная модель, в которой одновременно минивэн совместили с внедорожником, с такой «черепашкой ниндзя» был очень странной, с высоким клиренсом. Но абсолютно такой домашний бытовой автомобиль среднего класса. Я покупал тогда, один автомобиль у меня был в доме, мне важно было детей там возить, там откидные столики были сзади, вот, для детей все было сделано.
– Как в Renault Rifter сейчас.
– Наверное. Да. Я приехал на этом автомобиле туда и выкатило таких два «Мерседеса» откуда-то со стоянки со стоянки с Петром Алексеевичем, и он мне говорит: «Ну садись, поехали». Я говорю: «А я на автомобиле за рулём. У меня ж водителей нету». Он посмотрел так. Я говорю: «Я не брошу тут автомобиль, ну не могу бросить тут автомобиль». Махнул рукой: «Поехали на твоём». Я сел за руль, он сел со мной рядом на пассажирское сиденье, сзади ехало этих два бронированных «Мерседеса» и мы поехали по Грушевского спустились на Европейскую площадь, спустились на Почтовую площадь, и тут я с Почтовой площади, а тогда ещё был этот проезд разрешён – если помнишь, с Почтовой площади на Боричевый Тик есть очень высокий подъём – а он ещё тогда был не просто высоким подъёмом, я не знаю как сейчас, сейчас там по-моему просто закрыто движение, туда ехать нельзя. А тогда это были просто булыжники. И я поворачиваю с Почтовой площади налево, у меня высокий клиренс и у меня внедорожник, хотя это домашний, семейный автомобиль, он легко проходит этот подъём. И исчезают эти два «Мерседеса», бронированных, со всей охраной и так далее. Я приезжаю на Боричевый Тик, это там пять минут, он выходит и через минуту паркуюсь там. Заходим в штаб Ющенко, как обычно оформленный абсолютно архаично. Ющенко вообще по-моему жил во времена Мазепы по оформлению, и кабинеты все такие вокруг, всё это было… И потом когда завершились мои какие-то встречи, я выхожу и стоят эти два «Мерседеса», которые заехали через Контрактовую площадь. И они так стали со мной ругаться, что ж вы сделали, говорят, вы ехали с шефом и раз – исчезли с ним, практически его выкрали. Оказалось, что вот эти все бронированные «Мерседесы» этот подъём пройти физически не могли. Я тогда ещё подумал, блин, вот все эти крутые машины, да, но обычный семейный автомобиль оказался…
– А Пётр Алексеевич что, отреагировал как-то или что?
– Да он вообще считай просто не заметил. Я ж его привёз к Ющенко, он вышел, а машины… Он даже не заметил, а водители были в шоке – они шефа потеряли примерно на 15 минут. Да, вот, какой-то чувак взял и увёз его непонятно куда.
– Смотри. Вот приближается первый тур. Вот на твой взгляд, как выглядит сейчас диспозиция трёх ключевых игроков – Зеленский, Юля и Порошенко и какие риски перед каждым из них стоят.
– Я думаю что ситуация выглядит таким образом: то, что будет два тура, это очевидно. Первое. То есть мы играем в два тура. Во-вторых, нет сомнений в том, что гарантированным игроком второго тура будет Зеленский, нет сомнений в этом. Главная интрига первого тура: туда войдёт либо Юлия Владимировна, либо Порошенко. Потому что скорее всего у них, даже они не стоят на одной планке, а у них такая «плавающая» позиция, вот это если бы это был живой график какой-то компьютерный, то вот это было бы так. Вот они находятся в таком… Правда, некоторые социологи которым я доверяю говорят, что эта ситуация изменилась за последние три недели, потому что, говорит, тренд Юлии Владимировны, даже не то что он стал подыматься, он остался на месте, а тренд Петра Алексеевича после скандала в «Укроборонпроме» всё-таки очень чуть-чуть, говорит, стал приспускаться. Поэтому у него очень тревожная ситуация. Дальше всё понятно. Всё будет зависеть от того, кто выйдет во второй тур, но сегодня все избиратели должны сыграть в первый тур. Они должны понимать, и главный ключевой вопрос там не Зеленский, а вот такой – они за то, что Пётр Алексеевич получил свой шанс выйти во второй тур или всё-таки его стоит оставить в первом туре. При чём это и для него лучше, и для страны лучше. Почему для него лучше? Это не сподвигнет его на брутальные действия по захвату власти, на которые он способен.
– Почему? Мне кажется, ты недооцениваешь…
– Возможно. По крайней мере, ему это будет сделать труднее. Для страны это тоже легче всё-таки оставить его и показать, что он даже во второй тур не заходит. Для страны очевидней, что всё, надо говорить остаточно «прощавай»…
– Поэтому мне кажется, он именно сейчас совершает манёвры, которые показывают, что он к этой ситуации готовится…
– Сейчас к этому дойдём. Теперь какие риски. Самые большие риски Петра Алексеевича, потому что он довёл свою личную ситуацию до такой ситуации, что все победители которые могут победить, они пообещали его посадить в той или иной форме. Юлия Владимировна сказала, что… ну её просто электорат припёр к стенке, да, и вырвал у неё это обещание что вы должны, особенно после скандала, Гриценко сообщил о том, который по моему мнению никуда не денется с политической арены так быстро…
– Которого заплевали всяким таким дерьмом, о котором ты говорил, что…
– Да.
– Фейкомёты эти.
– Совершенно верно. И даже совершенно мирный парень, который, даже по-моему пока не представляет механизмов, как это вот сделать, тоже сказал, что «придёт весна, сажать будем». Вот. Соответственно для него (Порошенко- прим. «Хвилі») это вопрос не просто останется он у власти или не останется, это даже не вопрос продолжит ли он наращивание своих личных активов и капиталов, это вопрос ему придётся бежать из страны- не бежать, и ответит ли он по закону за многие вещи, которые он сделал в течении своего президентства. Может и вскроют многие вещи, которые были до этого, потому что там есть над чем работать. Это огромная работа для целой следственной бригады, которая бы работала там где-нибудь, в какой-нибудь НАБУ. А в принципе, когда он лишится своего статуса это может быть и обычная прокуратура. Вот.
Для Юлии Владимировны ситуация такая: она никуда не денется с политического поля, она сейчас набрала силу, у неё был сильный провал после Майдана, но теперь она всё-таки игрок и конечно ей бы хорошо как минимум зайти во второй тур. Более того – если она проиграет Зеленскому во втором туре, для неё это вообще не катастрофа, она спокойно идёт с парламент, более того, у неё появляется мощнейший мотив. Она будет говорить, что у нас слабый президент, пора с этой должность разобраться и она будет делать свою версию через парламент, пытаясь выиграть эти выборы с максимальным результатом, парламентскую республику, то, что тебе не нравится, но это её конёк и так далее.
Даже Гриценко условно говоря в этой ситуации останется в кампании, его задача будет с максимально большим результатом зайти в парламент. И появляются шансы для очень многих игроков, так для каких-нибудь новичков типа Бессмертного, который, понятно, покажет слабенький результат но всё-таки он стартанул и ему надо будет объединяться с кем-нибудь или вести свою политическую силу, собственную. И вообще никаких рисков у Зеленского. Он вообще не политический игрок. Если представим себе, что он всё проигрывает неожиданно, ну вот не приходит его избиратели либо случается какой-то скандал, он вполне может выйти на сцену и сказать: «Друзья, я попытался. Ну извините, пока не вышло».
– Поддержите меня в Верховную Раду.
– Совершено верно. Теперь буду приобретать политический опыт выстраивая политическую силу. Самые большие риски у Петра Алексеевича и самая большая опасность от него, потому что человек не знает границ, по правилам не играет и не представляет себе какой-нибудь версию типа Ельцина в духе «я устал, я ухожу, извините меня за всё». Я такого его (Порошенко – прим. «Хвилі») не представляю себе вообще.
– Смотри. Они сейчас начинают разворачивать дискурс относительно того, что Россия концертирует там опять армию, что будет какое-то вторжение, Витя Шлинчак вчера слил там часть разговора в Генштабе где, как я понимаю каких-то журналистов собирали и вот Муженко или кто, я не знаю, сказали такую информацию что само по себе странно, если ты понимаешь, что ведётся подготовка, то ты долен там начать армию готовить, ну, не палить свои планы. Ну тут ситуация двойственная, потому что с одной стороны получается что Пётр Алексеевич всех объявил агентами Путина, все кандидаты, и получается что Путин который в шаге от победы – ну если мы принимаем эту логику – над Порошенко, то любой из его агентов станет президентом. Зачем ему нападать, собственно говоря, когда он в шаге от победного конца.
– Я более того, я вот думаю, как они не видят явные проблемы с логикой этого тезиса «Путин нападёт». Что практически происходит, о чём они нам заявляют, я имею в виду штаб Петра Алексеевича, да, они говорят примерно так: Путин вам, избирателям Украины говорит следующее, что если вы, придурки, не изберёте Петра Алексеевича, я нападу. То есть грубо говоря, мы, вы или вынуждены будем пойти на поводу у Путина, и по его рекомендации избрать Петра Алексеевича чтобы он не напал. Либо мы скажем: знаешь, Путин, нападай, не нападай – мы себя защитим, поэтому уж извини, мы сами разберёмся – посылать мародёра в отставку или не посылать мародёр в отставку. То есть, грубо говоря все, кто говорят что надо Петра Алексеевич избрать президентом, практически выполнят инструкцию… или не так, поведутся на угрозу, которая происходит от Путина. Но, во-первых, любой человек который видел историю всей нашей войны с Россией, понимает примерно следующее: Путин и так напал, и по-моему ему было всё равно кто там при власти.
Во-вторых, Путин напал и легко взял Крым, но наткнулся на сопротивление на Донбассе, которое организовал не Пётр Алексеевич. Его организовала в общем-то сама страна. Добровольцы, волонтёры, какие-то действия предпринимал Коломойский, которого сейчас вот все рассказывают о том, что он что он в сговоре с Путиным, Корбан, Филатов, да, вот, днепропетровские элиты так называемые организовали. Возник термин «жидобандеровцы», если ты помнишь Корбан срывал со складов, нарушая все законы пломбы при офигевших военных и раздавал оружие мобилизованным националистам на тот момент, кто мог пойти, там всякие Ярошы почему дружны, Ярош дружит с Корбаном и они его называют… Петра Алексеевича в этом процессе не было.
Когда пришёл Пётр Алексеевич и сказал, что теперь, когда я приду, мы не просто организуем сопротивление – мы войну выиграем – войну он не выиграл. Более того, мы при нём потеряли территории. Вот если смотреть эту карту АТО, да, то в общем-то начав какие-то там боевые действия уже при главнокомандующем Порошенко, у нас случились самые серьёзные войсковые провалы.
Во-первых, мы выпустили из окружения и не уничтожили Гиркина, и теперь его ближайшего, тогда по-моему он был начальником Генерального штаба Гелетея в этом обвиняют.
Во-вторых, случился Иловайск, это уже Муженко, где мы потеряли серьёзное количество бойцов, показали свою неспособность действовать в таких ситуациях. Потом было Дебальцево, которое с одной стороны многие военные говорили что вот эта конфигурация фронта могла бы нам позволить нанести им серьёзное поражение, по крайней мере взять там Горловку, если не ошибаюсь, а в итоге мы еле-еле убегали из этого окружения и оставляли врагу территорию, которая по идее была нашей. Был странный эпизод с Донецким аэропортом, потому что в общем-то как выяснялось, мы по Минским договорённостям, за которые так «топит» Пётр Алексеевич, должны были его отдать. Зачем там гибли наши одни из лучших солдат так долго? Надо было уйти и отдать его, всё равно его взорвали, вернее – надо было уйти и самим взорвать, как это положено. То есть мы не увидели человека, который действительно, по серьёзному нас защищал. В итоге всё закончилось Минскими договорённостями и заявлением Петра Алексеевича, что военными методами этот конфликт не выиграть, давайте будем играть в дипломатию и миротворцы, миротворцы, помогите.
И вы думаете, что Путин считает, что этот человек является ему угрозой, если он хочет напасть? Путин, думаю, понимает прекрасно, что проект Новороссии не вышел. Почему? Потому что он видел его как Крым, что он будет входить в Харьков, Днепропетровск, в Одессу, в Николаев и его как в Крыму будут встречать с цветами и с русскими флагами. Раз этого не вышло, придётся воевать. Воевать Путин не рассчитывает, потому что легенды про супербоеспособность их армии тоже весьма преувеличены. Даже если он разобьёт украинскую армию, что в принципе возможно с его ресурсами, потому что сказать что сейчас мы имеем супербоеспособную армию по современным меркам тоже нельзя. Не построил такую армию Пётр Алексеевич, если честно говорить. А вот удерживать территорию, Путин хорошо понимает, он не сможет, потому что это будет бесконечная такая Чечня для него 1990-х годов, при чём огромная. Путин, конечно, агрессор, Путин, конечно, имперец, но наверное всё-таки не дурак. Поэтому это конечно абсолютная фигня полная о том что нападёт. Более того, сбой логики порохоботов – если к власти придут любимые для Путина его агенты, Юлия Владимировна, Зеленский и кто-то там ещё, то чего ж нападать – он с ними будет договариваться. Порохоботизм, конечно, это конечно абсолютное отсутствие логики во всём – в оценке Петра Алексеевича, в оценке ситуации, в оценке государственных интересов, которые перед нами стоят, что нам на самом деле сейчас выгодно.
– Поэтому в этом и суть опасности ситуации, поскольку вот создание постоянно видимых каких-то сущностей, которые не существуют, оно с одной стороны постоянно поднимает тонны всякого дерьма, которое висит в воздухе, а с другой стороны оно закрывает реальную картину, искажает понимание реальных угроз, реальных проблем, а в третьих оно отвлекает кучу ресурсов и кучу социальной энергии, потому что мы, вот, по факту пять лет прошло, мы по факту втянулись в войну всех против всех. И Пётр Алексеевич на этом хаосе «рулит». На самом деле его…
– Возвращаемся к началу. Страх порождает ненависть, страх рождает агрессию. Он разделил на самом деле общество очень сильно, привнёс сюда страх, агрессию, при чём знаешь, характерные такие мои там в Фейсбуке переписки: очередная там девочка пишет, что я однозначно определилась и для меня Порошенко – это Украина. Голосовать за Порошенко – это за Украину однозначно. Я пишу ей, говорю, я понимаю что я не хочу переубеждать там, не нужна мне дискуссия, но мне хочется знать как социальному психологу, вот… просто как работает сознание у человека, говорю, а вот как эта простенькая формула «Порошенко – это Украина» согласуется с тремя факторами: с двумя годами работы Липецкой фабрики в Российской Федерации во время боевых действий. Второе, говорю, с тем скандалом который вскрылся, что его ближайшее окружение и, очевидно, и он сам участвуют в разграблении армии во время войны, в коррупционных схемах, и в том что его ближайший партнёр, как политический партнёр так и бизнесовый, это – Медведчук. Главный человек, которого уважает Путин и является близким другом. Как вот эти три факта связаны? Нет ответа. Они даже не готовы это обсуждать. Я вот описывал в статье, в которой, ты разместил её у себя в «Хвиле», что я понял, это эффект «синей таблетки». Не надо, пожалуйста, нам рассказывать правду. Эта правда слишком для нас неудобна. Сохраните нам комфортную картинку вот этой вот фейковой иллюзорной реальности, нам там жить легче. Как говорил Сайфер из «Матрицы», я знаю что мяса нету, но зачем мне это знать, если я получаю удовольствие от него, потому что в реальности у меня этого мяса нету, я всякую бурду ем на этом корабле, потому верните мне иллюзорную реальность, я хочу получать кайф. В иллюзорной реальности Порошенко наше солнышко, он нас защищает, он классный патриот, и мы развиваемся, идём в Европу и жизнь улучшается.
– Ты знаешь, это напоминает женщину, которая живёт в семье с плохим мужиком который там бьёт её, который унижает, бухает и так далее. Но она на люди, внешнему миру, она старается дать нормальную картинку, говорит: «Да он нормальный. Да, бухает, но смотри, но с детьми…»
– Он не идеал, он не ангел. Но он лучший. А достался бы мне вообще маньяк Чикатило, и вообще что бы было бы.
– Если я с ним разойдусь, то что будет? Да ничего не будет.
– Будет свобода, возможность выбирать и окажется что есть ещё куча других людей.
– Да. И это на самом деле вот… Я хочу просто чтобы вот зрители это очень хорошо поняли, что мы на самом деле не выбираем сейчас Юлю или Зеленского. Мы сейчас выбираем конфигурацию, которая нас либо продвигает, либо отодвигает от свободы. Это принципиально важно.
– Я вот вчера рассказывал, что мне девушка корреспондентка, да, разбирали мы кампании, потом выключилась камера и она говорит, я говорю: «А как вы будете голосовать»? И она говорит: «Ну я в замешательстве, нет ни одного человека, за которого я буду голосовать». Я говорю: «Не голосуйте за человека, голосуйте вот, вы кто по своей профессии»? Она говорит: «Вообще я сценарист». О, говорю: «Голосуйте за сценарий. Давайте смотреть: вот перед вами шахматная доска, на ней есть разные фигуры, реальных фигур штук семь. Вот посмотрим там, фигура Гриценко, фигура Бессмертного, фигура Кошулинского, ну это вот такие как бы патриоты, это зона так – честные патриоты и честные люди. И многие из них умные, вот Бессмертный, умный безусловно, да? Вот смотри, сейчас эти фигуры – это пешки, к сожалению, не потому что они плохие люди – они в этой игре ничего не решают. Если ты начнёшь ими ходить, ты не сыграешь. Так случилось. Так случилось что ферзи, короли и так далее, они другие. Вот, второе, если ты, условно говоря, поможешь и отдашь свой голос Петру Алексеевичу, какой ты будешь иметь сценарий? Ничего не изменится. Коррупция в этой стране дальше будет нарастать, ненависть и страх в обществе которые он будет продуцировать, исчезнет политическая… ну вот всё что мы описывали. Не будет изменений. Поэтому наоборот говорю, ты должна сделать ход, чтобы эта фигура была побита. Кто эту фигуру может побить? Кем ты можешь воспользоваться? Бьёт сейчас в первом туре только Юлия Владимировна. Да, она такая как ты описываешь, у неё масса проблем. Но она в этой игре его бьет. Да, она бьёт, потому что ни Зеленский бьёт, Зеленский всё равно во втором туре. Но если ты отдашь свой голос Юлии Владимировне, соответственно она математически «отжимает» Петра Алексеевич из первого тура. Второе – ты не любишь Юлию Владимировну? Сыграй против неё во втором туре. Кем? Зеленским. Более того, конфигурация какая возникнет? Пусть друг друга контролируют: она идёт в парламент его контролировать, да, а Зеленский соответственно пытается занять своё место достойное». Как казак Гаврилюк, я смеялся, будет сидеть у себя в кабинете и читать Конституцию. А что же он реально по ней может? Наконец пришло время её выучить. Помнишь, как казак Гаврилюк читал Конституцию, узнав, что какие обязанности…
– Этим он отличается в выгодную сторону от многих народных депутатов, которые её и не открывали.
– Да. Потому что они смеются над этим и говорят: «Я знаю что я должен делать в Верховной Раде – не Конституцию читать, а лоббировать интересы своей промышленно-финансовой группы и зарабатывать. Наконец пришло время заработать». Ну когда говорят нужно зарабатывать, просто ну… Он не такие деньги большие… он не понимает ничего в этом….
– Поэтому я считаю, что это принципиально важный момент, который зрители должны зафиксировать: что мы, допустим, я и Серёжа, мы не испытываем никаких иллюзий относительно Зеленского, Юли и относительно того говна, которое может появиться в результате их победы. Более того, я вам скажу, что оно будет, и оно будет в огромных масштабах. Но мы должны двигаться от очень плохой конфигурации к плохой конфигурации, а потом к лучшей конфигурации…
– Мне очень понравилось, в 2014-м году ты описывал свою логику голосования, почему ты голосуешь за «Народный фронт». Это не потому что тебе нравится Яценюк, не потому что у тебя нет иллюзий по поводу Парубия, Авакова, Тани Черновол или новых, да? Хотя там, честно говоря, вот когда они создавались, у них был первый съезд, ещё такой, знаешь, во многом спонтанный, в украинском Доме Учителя, там вот ещё чувствовался последний дух Майдана, вот такого вот, что то там было такое очень энергетическое я помню, и даже в какой-то момент я даже себе думал: «Чёрт побери! Может всё-таки это совершенно новые люди»? Нет, конечно. Они совершенно новыми людьми не были. Но ты там сказал главный мотив, что Пётр Алексеевич, который пришёл в 2014-м году в конце мая к власти, дальше пытается максимально эту власть узурпировать. Такой характер. И теперь у него задача захватить парламент. И он тогда наверное рассчитывал что мои 54% голосов – это однозначно создание просто, вот, большинства в парламенте и мне даже союзники не нужны, я могу всех послать и творить в парламенте что хочу. А «Народный фронт» создавал ему явную конкуренцию политическую. Более того, довольно неплохо у нас получилось с кампанией, потому что взяли ровно половину его голосов. Ну практически вровень там, на один процент выше даже чем Пётр Алексеевич. Хотя честно тебе скажу, рассчитывали на процентов семь. Но оказалось, что Пётр Алексеевич очень быстро теряет своих сторонников, не выполняет свои обещания, показывая, что войну он не выиграл, с коррупцией он бороться не будет, свои активы продавать не будет – такие базовые его обещания. И он к осени растерял, и это досталось «Народному фронту». И он не узурпировал власть летом 2014-го года. Ему пришлось на это тратить два года, уничтожая Яценюка, вкладывая в это серьёзные деньки. И в итоге всё равно он получил Авакова, который до сих пор является сдерживающей силой для него, на которого очень многие надеются, что наличие Авакова не позволит очень брутально действовать на этих выборах Петру Алексеевичу. Эта кампания 2014-го года и те, кто голосовал за «Народный фронт», сейчас реально проголосовали за то что всё-таки полного захвата власти Петром Алексеевичем не произошло.
– Именно так это работает.
– Совершенно верно. Сейчас точно такая же ситуация. Сыграйте в тот сценарий, воспользовавшись теми фигурами, а не голосуйте, потому что вот, нам нравится коса Юлии Владимировны, либо нам её коса не нравится. Я ей не могу простить там вот то, что она соврала тогда, а сейчас не могу. Причём для меня иногда бывает до удивительного – человек, который абсолютно говорит да, я вот понимаю, что Пётр Алексеевич конечно с кучей недостатков и вот эта коррупция вскрылась в его окружении – как будто он к ней непричастен абсолютно. Я говорю: «Хорошо. А Юлия Владимировна»? И тут реакция почти физиологическая – ой нет. Я говорю: «ОК. Почему? Недостатки их похожи». Только у Петра Алексеевича все эти недостатки раз на десять помноженные сейчас, у неё не такие, знаете, лайт вариант. Кока-кола лайт, да? Почему же на неё реакция такая физиологическая, а на Петра Алексеевича вполне спокойная. Да, я его изберу, к сожалению придётся – логики, конечно в этом нет никакой и прагматизма нету. Пока мы, все избиратели, не станем прагматичными, не научимся относиться к политикам не как к близким друзьям…
– Как к инструменту
– Как к инструменту? Да. Тут ничего не будет.
– Согласен. На этом будем заканчивать. Я думаю что мы более чем основательно, просто рационально «разжевали» логику выбора и я думаю что вы должны понимать, что эта логика подразумевает, что уже осенью или когда там будут выборы, может они даже раньше будут парламентские, учитывая как всё развивается, что эти люди, за которых мы будем голосовать сейчас, что они окажутся в числе тех людей, против которых мы будем голосовать в следующем цикле…
– Которыми будем так же пользоваться и смотреть: кого с шахматной доски нашей политики мы можем сбросить позволить себе, а кого оставляем для дальнейшей нашей игры как граждан. А не их игры.
– Да. Поэтому вот пожалуйста очень серьёзно отнеситесь к нашим словам. И на этом мы будем заканчивать. Подписывайтесь, ставьте лайки, подписывайтесь на Серёжу, подписывайтесь на меня в Ютубе, в Фейсбуке, в Телеграме, мы везде есть, мы работаем системно и пусть у нас у всех всё будет хорошо, а у плохих людей пусть всё будет очень и очень плохо. Особенно после 31-го марта. Спасибо.
Рекомендуем вам к просмотру не менее интересную беседу Юрия Романенко с Павлом Карайченцевым о сетках Порошенко, организационной структуре Тимошенко в регионах, предательстве региональных элит, и, конечно же, на что может надеяться Владимир Зеленский.
Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, канал Юрия Романенко на Youtube, канал Юрия Романенко в Telegram, страницу в Facebook.
Сообщение Сергей Гайдай: Пётр Порошенко – это полный аналог Путина появились сначала на ХВИЛЯ.
